Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!
Эдуард Асадов
На остановке возле сквера,
Напротив шумного вокзала,
собака..,брошена, наверное,
Или хозяев потеряла.
Напротив шумного вокзала,
собака..,брошена, наверное,
Или хозяев потеряла.
Берет с ладони осторожно
Все, что дадут; благодарит!
В глаза смотреть ей невозможно...
Приняв отсутствующий вид,
Все, что дадут; благодарит!
В глаза смотреть ей невозможно...
Приняв отсутствующий вид,
Все ждут, когда она исчезнет -
Ведь с глаз долой, из сердца - вон?
Густая шерсть уже облезла,
И бок до кожи опален.
Ведь с глаз долой, из сердца - вон?
Густая шерсть уже облезла,
И бок до кожи опален.
Лежит под лавкой, что-то гложет -
То кость какую - то, то прут.
За всяким увязаться может
В надежде, что ее возьмут!
То кость какую - то, то прут.
За всяким увязаться может
В надежде, что ее возьмут!
Но...возвращается упорно
Под эту лавку каждый раз,
Уронит в лапы свою морду,
А слезы катятся из глаз ...
Под эту лавку каждый раз,
Уронит в лапы свою морду,
А слезы катятся из глаз ...
Ошейник шее исхудалой
Уже не нужен, как и то,
Что ее верность опоздала,
По крайней мере, лет на сто.
Уже не нужен, как и то,
Что ее верность опоздала,
По крайней мере, лет на сто.
Четыре лапы, хвост да уши -
Чем тут отбиться от камней?
Ей нужен дом и очень нужен
один из тысячи людей...
Чем тут отбиться от камней?
Ей нужен дом и очень нужен
один из тысячи людей...
Все ограничится подачкой
Смахнув чего-то там со щек,
Ей скажут ласково :" Собачка,
Я завтра принесу еще..."
Смахнув чего-то там со щек,
Ей скажут ласково :" Собачка,
Я завтра принесу еще..."
Ей не решить такого ребуса,
Иная мудрость ей дана:
На остановке ждут троллейбуса,
И лишь хозяина - она...
Воронкова Галина (Аля)
0 comments:
Post a Comment